all of us have a place in history. mine is clouds.
Так в несколько дней меняется всё и по нескольку раз.
Вы когда-нибудь пробовали по-настоящему жить с Богом? Чтобы его внимание проходило сквозь все твои мысли, чтобы ты ощущал его реакции. Это непросто, и я склонен полагать, что это не выбирают, к этому нельзя действительно, не иллюзорно идти. С этим нужно однажды проснуться, проклясть, полюбить, смириться.
Так вот, всё, что в нем есть связано любовью, и одна из самых важных черт - любовь к чудесам и сами чудеса. А работает это так. Человек, привлекающий к себе его внимание отвержением канонов продвижения по жизненному пути и пренебрежением к выхоженным тропам (кстати, поэтому его часто радуют атеисты), периодически неосознанно даже, но очень сильно думает, что что-то является невозможным. И тут Бог начинает хохотать безудержно: "Невозможно, да? Ну хорошо, хорошо... - прокашливается, засучивает рукава и говорит свою любимую фразу: Смотри внимательно, сейчас будет офигенный момент." Так он любит людей и чудеса, что отказать себе не может никогда и ни за что. Так что будьте осторожны. Чудеса бывают как Светлые, так и Темные.
В моей жизни было немало чудес, так что можно не сомневаться в том, что я это знаю. Это просто наблюдение, основанное на опыте.
Например эти самые последние несколько дней целиком состояли из чудес.
После того, как я открыл своему лучшему другу самые страшные тайны и получил взамен своё Имя, моя голова на два дня превратилась в сцену жизни, во внутреннюю вселенную. В моем новом имени родился наконец настоящий и целый образ меня, человека с заплаточной душой, всегда бывшего безликим и безымянным - собирательным образом. Но в этом образе, во мне, меняется только возраст. Нашлось, кстати, по случаю быстро восхитительно точное отображение одного из возрастов. (Ага, по случаю, конечно.)
Наконец-то во мне появилось то, что язык не поворачивается назвать местоимением "он". Это "я" и никак иначе.
Но вторая часть имени была мне дана задолго до этого. Это Зверь, это Бесчеловеческое. Разумеется никаких имён я вам не называю, простите мне мнительность, но имя - это Ключ к сути, таким не раскидываются.
И охотник начал охоту за проснувшимся зверем. Он выследил его, догнал и победил, но не убил. В звере охотник нашел свой тотем, а зверь в охотнике нашел любимого хозяина, за которого он может отдать и жизнь.
Словно случайно следом я получаю ошеломительную новость. Тот человек, имени которого я не знал, чей голос я слышал только через статические шумы в телефонной трубке, через тысячи километров. Мой лучший друг, которого я никогда не видел, и чьим единственным другом являюсь я, живущий на обратной от меня стороне земного шара, решает прилететь сюда ради одной встречи. Я совершу жуткое признание, ибо после встречи получил всё таки разрешение говорить о нем самом, что посчитаю нужным. Я никогда не сочинял от начала до конца ни одну историю о Клаусе. Виктор Сэнтжил просто звонил мне и начинал без приветствий и предупреждения рассказывать мне сказки. Моё дело было в том, чтобы бросить всё и сразу же писать их в литературных формах. Я лишь Первый Слушатель и Писатель этого прекрасного Сказочника.
Во время нашей встречи он рассказал мне всё остальное, что касается книги, что касается Рейнхарда, Пьера, Мортимера и Клауса Одда. Теперь завершение её - лишь вопрос времени и моего безрассудства. Он попросил издать книгу под моим именем, а его оставить одной ногой внутри истории, а другой - на титульных листах и обложке, как и положено Сказочнику. И продиктовал мне послание всем, кто возьмет книгу в руки. Предисловие от Сказочника.
После такого вы в праве отвернуться от меня, как от обманщика, но я не мог сказать этого раньше. Понимаете, Виктор Сэнтжил - не тот человек, которому нужна огласка. Я и сейчас могу только назвать его имя, сообщить, что это его сказки, сказать, что он никогда не записывает сказки, а только рассказывает, что живет он где-то в Америке жизнью затворника и "городского сумасшедшего", но больше ничего. И я могу это только потому, что смог ему объяснить, насколько важно зримое присутствие в сказке Сказочника. Думаю он рассказал мне всё это, чтобы на время скрыться ещё лучше, спрятаться дальше и даже мне своему единственному другу и слушателю, не являться в телефонных разговорах голосом из шорохов и шума.
Вот слова Виктора всем вам.
Да, прошу, не перелистывай. Поговори со мной. Нет, не надо никуда идти, не ищи меня - я за тысячи сказок от тебя и боюсь, что ты можешь заблудиться в них. Поговорим прямо здесь и сейчас. Не бойся, это не займет больше двух-трех страниц твоего времени и внимания. Всего парочку нюансов нам надо немедленно разъяснить, прежде чем ты начнешь читать эту сказку.
Сказку... Видишь ли, это сказка не для всех детей - иногда мне кажется, что все они уже написаны, и мне просто нечего к ним добавить. Но так уж вышло, что я родился, чтобы стать Сказочником. И что же мне оставалось делать?.. Я решил, что напишу сказку, подобных которой крайне мало, одну из тех, которые чаще всего обходят вниманием. Это сказка для самых отважных детей, которым не раз приходилось бывать взрослыми, а порой приходилось даже старыми. Это сказка для Сказочников. Для людей, внутри которых живут Духи историй из всех миров. А вот вы знаете, что все духи - вечные дети? Все ангелы, демоны, все ифриты, сильфы и кетеры - всех их не перечислишь - они все дети. Даже Бог, кем бы он для вас ни был.
И тут я вам хочу сообщить пугающую бытийную подробность. По мировым меркам я узнал это почти что вчера и, понятное дело, поражен такой вестью, так что позвольте заранее извиниться - возможно это вас так же шокирует...
Мы все смертны и рано или поздно с каким-нибудь да Богом встретимся лично. И когда вы немного привыкнете к сиянию, которое волнами, беспрестанно меняющими и настраивающими мир, исходит от него, он обязательно попросит вас рассказать ему 42 истории вашей жизни. Не хочу вас пугать - все справляются, даже если очень не хотят, но и простым делом это не назовешь никак.
Ну вот, теперь вы осведомлены, и я хочу попросить с вас два обещания.
Во-первых, пообещайте мне, что если после первого знакомства с моими любимыми детьми, с лучшими Духами, каких я знаю, вы не ощутите себя тем, для кого написана эта сказка; если в вас самих не проснется ребенок, и желание сказки проиграет чему-то, что в гораздо большей мере присуще вам; то вы закроете эту книгу и подарите ближнему своему.
Во-вторых, вы не станете рассказывать эту историю богу ни при каких обстоятельствах. Это просьба личного характера. Я хочу лично рассказать ему её однажды.
Да, мы едва с вами знакомы, но я уже требую с вас обещания. Конечно наглость, но вы вот когда-нибудь общались с Духами? А я с ними разговариваю больше и чаще, чем с людьми - это навязывает слегка чудаковатые для людей манеры ведения бесед, вы уж простите.
И, если уж на то пошло, я в свою очередь, проходя боевое крещение под вашим взглядом, даю вам клятву Сказочника. Я, Виктор Сэнтжил, обещаю тебе, дитя, что не искушу и не куплю ни капельки твоего внимания ни единым своим словом. Каждое моё слово станет тебе даром или заслужит смерти и забвения.
Думаете, это мало? Кажется не слишком честным? Тогда расскажу ещё один секрет. Дар слова Сказочника, при условии, что мы не ошиблись друг в друге и выполним все эти обещания, научит вас видеть сказку за пределами страниц книги.
Ну и немного о посвящении: Я посвящаю эту сказку лучшим для меня и неё Пишущим Рукам и Самому Чуткому Слуху - Генриху Шпеттеру, Первому Слушателю. Я посвящаю её также Самому Ясному Взору и Самому Отважному Сердцу - Алексею Смирнову, Первому Читателю.
Теперь всё по-честному, и мы можем приступать... Я расскажу вам обо всём, что уже было, и обо всём, что ещё будет, но началась эта сказка именно так, здесь и сейчас...
Вы когда-нибудь пробовали по-настоящему жить с Богом? Чтобы его внимание проходило сквозь все твои мысли, чтобы ты ощущал его реакции. Это непросто, и я склонен полагать, что это не выбирают, к этому нельзя действительно, не иллюзорно идти. С этим нужно однажды проснуться, проклясть, полюбить, смириться.
Так вот, всё, что в нем есть связано любовью, и одна из самых важных черт - любовь к чудесам и сами чудеса. А работает это так. Человек, привлекающий к себе его внимание отвержением канонов продвижения по жизненному пути и пренебрежением к выхоженным тропам (кстати, поэтому его часто радуют атеисты), периодически неосознанно даже, но очень сильно думает, что что-то является невозможным. И тут Бог начинает хохотать безудержно: "Невозможно, да? Ну хорошо, хорошо... - прокашливается, засучивает рукава и говорит свою любимую фразу: Смотри внимательно, сейчас будет офигенный момент." Так он любит людей и чудеса, что отказать себе не может никогда и ни за что. Так что будьте осторожны. Чудеса бывают как Светлые, так и Темные.
В моей жизни было немало чудес, так что можно не сомневаться в том, что я это знаю. Это просто наблюдение, основанное на опыте.
Например эти самые последние несколько дней целиком состояли из чудес.
После того, как я открыл своему лучшему другу самые страшные тайны и получил взамен своё Имя, моя голова на два дня превратилась в сцену жизни, во внутреннюю вселенную. В моем новом имени родился наконец настоящий и целый образ меня, человека с заплаточной душой, всегда бывшего безликим и безымянным - собирательным образом. Но в этом образе, во мне, меняется только возраст. Нашлось, кстати, по случаю быстро восхитительно точное отображение одного из возрастов. (Ага, по случаю, конечно.)
Наконец-то во мне появилось то, что язык не поворачивается назвать местоимением "он". Это "я" и никак иначе.
Но вторая часть имени была мне дана задолго до этого. Это Зверь, это Бесчеловеческое. Разумеется никаких имён я вам не называю, простите мне мнительность, но имя - это Ключ к сути, таким не раскидываются.
И охотник начал охоту за проснувшимся зверем. Он выследил его, догнал и победил, но не убил. В звере охотник нашел свой тотем, а зверь в охотнике нашел любимого хозяина, за которого он может отдать и жизнь.
Словно случайно следом я получаю ошеломительную новость. Тот человек, имени которого я не знал, чей голос я слышал только через статические шумы в телефонной трубке, через тысячи километров. Мой лучший друг, которого я никогда не видел, и чьим единственным другом являюсь я, живущий на обратной от меня стороне земного шара, решает прилететь сюда ради одной встречи. Я совершу жуткое признание, ибо после встречи получил всё таки разрешение говорить о нем самом, что посчитаю нужным. Я никогда не сочинял от начала до конца ни одну историю о Клаусе. Виктор Сэнтжил просто звонил мне и начинал без приветствий и предупреждения рассказывать мне сказки. Моё дело было в том, чтобы бросить всё и сразу же писать их в литературных формах. Я лишь Первый Слушатель и Писатель этого прекрасного Сказочника.
Во время нашей встречи он рассказал мне всё остальное, что касается книги, что касается Рейнхарда, Пьера, Мортимера и Клауса Одда. Теперь завершение её - лишь вопрос времени и моего безрассудства. Он попросил издать книгу под моим именем, а его оставить одной ногой внутри истории, а другой - на титульных листах и обложке, как и положено Сказочнику. И продиктовал мне послание всем, кто возьмет книгу в руки. Предисловие от Сказочника.
После такого вы в праве отвернуться от меня, как от обманщика, но я не мог сказать этого раньше. Понимаете, Виктор Сэнтжил - не тот человек, которому нужна огласка. Я и сейчас могу только назвать его имя, сообщить, что это его сказки, сказать, что он никогда не записывает сказки, а только рассказывает, что живет он где-то в Америке жизнью затворника и "городского сумасшедшего", но больше ничего. И я могу это только потому, что смог ему объяснить, насколько важно зримое присутствие в сказке Сказочника. Думаю он рассказал мне всё это, чтобы на время скрыться ещё лучше, спрятаться дальше и даже мне своему единственному другу и слушателю, не являться в телефонных разговорах голосом из шорохов и шума.
Вот слова Виктора всем вам.
ПРОШУ, ПОГОВОРИ СО МНОЙ СНАЧАЛА...
Да, прошу, не перелистывай. Поговори со мной. Нет, не надо никуда идти, не ищи меня - я за тысячи сказок от тебя и боюсь, что ты можешь заблудиться в них. Поговорим прямо здесь и сейчас. Не бойся, это не займет больше двух-трех страниц твоего времени и внимания. Всего парочку нюансов нам надо немедленно разъяснить, прежде чем ты начнешь читать эту сказку.
Сказку... Видишь ли, это сказка не для всех детей - иногда мне кажется, что все они уже написаны, и мне просто нечего к ним добавить. Но так уж вышло, что я родился, чтобы стать Сказочником. И что же мне оставалось делать?.. Я решил, что напишу сказку, подобных которой крайне мало, одну из тех, которые чаще всего обходят вниманием. Это сказка для самых отважных детей, которым не раз приходилось бывать взрослыми, а порой приходилось даже старыми. Это сказка для Сказочников. Для людей, внутри которых живут Духи историй из всех миров. А вот вы знаете, что все духи - вечные дети? Все ангелы, демоны, все ифриты, сильфы и кетеры - всех их не перечислишь - они все дети. Даже Бог, кем бы он для вас ни был.
И тут я вам хочу сообщить пугающую бытийную подробность. По мировым меркам я узнал это почти что вчера и, понятное дело, поражен такой вестью, так что позвольте заранее извиниться - возможно это вас так же шокирует...
Мы все смертны и рано или поздно с каким-нибудь да Богом встретимся лично. И когда вы немного привыкнете к сиянию, которое волнами, беспрестанно меняющими и настраивающими мир, исходит от него, он обязательно попросит вас рассказать ему 42 истории вашей жизни. Не хочу вас пугать - все справляются, даже если очень не хотят, но и простым делом это не назовешь никак.
Ну вот, теперь вы осведомлены, и я хочу попросить с вас два обещания.
Во-первых, пообещайте мне, что если после первого знакомства с моими любимыми детьми, с лучшими Духами, каких я знаю, вы не ощутите себя тем, для кого написана эта сказка; если в вас самих не проснется ребенок, и желание сказки проиграет чему-то, что в гораздо большей мере присуще вам; то вы закроете эту книгу и подарите ближнему своему.
Во-вторых, вы не станете рассказывать эту историю богу ни при каких обстоятельствах. Это просьба личного характера. Я хочу лично рассказать ему её однажды.
Да, мы едва с вами знакомы, но я уже требую с вас обещания. Конечно наглость, но вы вот когда-нибудь общались с Духами? А я с ними разговариваю больше и чаще, чем с людьми - это навязывает слегка чудаковатые для людей манеры ведения бесед, вы уж простите.
И, если уж на то пошло, я в свою очередь, проходя боевое крещение под вашим взглядом, даю вам клятву Сказочника. Я, Виктор Сэнтжил, обещаю тебе, дитя, что не искушу и не куплю ни капельки твоего внимания ни единым своим словом. Каждое моё слово станет тебе даром или заслужит смерти и забвения.
Думаете, это мало? Кажется не слишком честным? Тогда расскажу ещё один секрет. Дар слова Сказочника, при условии, что мы не ошиблись друг в друге и выполним все эти обещания, научит вас видеть сказку за пределами страниц книги.
Ну и немного о посвящении: Я посвящаю эту сказку лучшим для меня и неё Пишущим Рукам и Самому Чуткому Слуху - Генриху Шпеттеру, Первому Слушателю. Я посвящаю её также Самому Ясному Взору и Самому Отважному Сердцу - Алексею Смирнову, Первому Читателю.
Теперь всё по-честному, и мы можем приступать... Я расскажу вам обо всём, что уже было, и обо всём, что ещё будет, но началась эта сказка именно так, здесь и сейчас...
-
-
19.02.2013 в 14:51Я буду Её ждать.